СЕВАСТОПОЛЬ, 20 февраля – sevastopolnews.info. В преддверии годовщины «русской весны» Алексей Чалый в интервью ТАСС вспомнил события трехгодичной давности, а также рассказал подробности исторических перемен в Крыму и Севастополе.
По словам политика, в Севастополе к переменам готовились очень долго.
«Можно сказать, что подходящих ситуаций было несколько, но до 2014 года не было юридической возможности это сделать. В 2004-2005 годах мы первый раз готовились к переменам в связи с оранжевой революцией. Но юридически крепкая база для наших действий могла появиться только в случае, если бы возник период беззакония, когда нельзя оставаться в рамках закона, если с тобой перестают говорить на языке закона. В 2004-2005 года этого не случилось. Тогда, как вы помните, в Киеве произошла практически легитимная передача власти.
Точно такой же критический период был в 2008 году, во время войны в Южной Осетии. Ющенко был президентом Украины. Черноморский флот России принимал участие в событиях в операции, и когда они возвращались в Севастополь, на свою главную базу, Ющенко дал команду их не пускать.
Вообще, остроумно совершенно: вооруженный флот не пустить на собственную базу. Это провокация на уровне, близком к объявлению войны. Я не буду вдаваться в детали, но на самом деле к этому было очень близко. Но офицеры просто не решились стрелять друг в друга, живя в одном городе, глядя друг другу в глаза», — сказал Чалый.
Парламентарий подчеркнул, что несмотря на то, что в 2014 году все получилось, к этому ситуация тоже шла не быстро.
«В 2011-2012 в информационном поле появилась госпожа Меркель с «Восточным партнерством». Зная позицию Украины, которая всегда заигрывала и с Россией, и с Западом, на этот проект никто всерьез внимания не обратил. Но в сентябре 2013 года происходит какой-то резкий разворот, все фракции Верховной Рады, включая Партию регионов и коммунистов, согласовывают пакет евроинтеграционных законов, готовится подписание соглашения об ассоциации с ЕС. Я был убежден, что этого не произойдет никогда, с учетом отсутствия на Украине единого центра силы. Как и кто умудрился всех консолидировать, я до сих пор не знаю и не понимаю. Но в тот момент я понял одно: «Вот это труба на самом деле». Мы понимали, что можем потерять последнюю надежду на возвращение в Россию», — вспоминает он.